27 июля президент России Владимир Путин в финской гостинице Punkaharju впервые прокомментировал американский законопроект об ужесточении санкций против России, причем словами «хамство» и «с отягчающими обстоятельствами». Специальный корреспондент “Ъ” АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ рассказывает, как российский президент на пресс-конференции пришел к этим эпитетам и какой последний шанс он все-таки дал Соединенным Штатам Америки.
В городе Савонлинна праздновали 100-летие независимости Финляндии, на которое и пригласили Владимира Путина. На первый взгляд, это выглядело немного странно: в конце концов, это ведь праздновалась независимость от России. Так ведь лет через 97 и президента Украины позовут на празднование вхождения Крыма в состав России, и он приедет, и будет церемония встречи в аэропорту…
С другой стороны, почему нет? Почему не пригласить? Это ведь не независимость от Владимира Путина. Всем ясно, что независимости от Владимира Путина быть не может. От Владимира Путина может быть только зависимость.
Празднование проходило в городе Савонлинна, а первая встреча Владимира Путина и президента Финляндии Саули Ниинистё — в гостинице Punkaharju недалеко от него. Гостиница смутила поначалу своим внешним видом: деревянный двухэтажный домик с наличниками и подворьем, глубочайший среднерусский стиль…— пока я не узнал, что построили ее тут в свое время по приказу императора Николая I и что должна она была использоваться как жилье для лесной охраны… То есть это была такая заимка в лесу. Здесь Владимиру Путину и Саули Ниинистё и предстояло провести некоторое время в разговорах.
Специальный представитель президента России Сергей Иванов, вышедший на свежий воздух (видимо, позаниматься экологией), на вопрос, не в первый ли раз он в Финляндии, вздохнул и участливо посмотрел на меня:
— Хороший вопрос… Не помню, 120 или 130 раз я уже был в Финляндии… Да я, честно говоря, проработал здесь шесть с половиной лет… В прошлой жизни… Но об этом не стоит…
Сергей Иванов рассказал, что Россия не просто будет строить в Финляндии АЭС, но уже и начала строить: идут земляные работы, перечислен первый транш в €1 млрд… АЭС на треть будет принадлежать России, и надо постараться, чтобы это был убыточный проект: по сведениям “Ъ”, электроэнергия в Финляндии стоит примерно в десять раз дороже, чем в России.
Действительно, тут же, в гостинице можно было заметить и главу «Росатома» Алексея Лихачева.
Сергей Иванов продолжал нервно курить в сторонке, и уже вот-вот должен был подъехать Владимир Путин. Во дворе (когда-то, наверное, скотном) российского президента встретил президент Финляндии. Они потом, между прочим, долго разговаривали, больше двух часов, и Саули Ниинистё признавался позже, что не все успели обсудить, в частности проблему Сирии (видимо, у Финляндии есть особое мнение по поводу происходящего там и даже, может, Финляндия намерена решить наконец проблему ИГИЛ, раз уж никто больше до сих пор с этой проблемой справиться не может).
Журналистам российский президент сообщил, что создан совместный с финскими компаниями фонд в $500 млн для развития ветряной энергетики (остается надеяться, что хоть с ветряными мельницами ЕС и США сражаться не будут).
Владимир Путин оказывал президенту Финляндии все знаки уважения. Он сказал, что проинформировал коллегу о переговорах по корейскому кризису, а насчет Сирии повторил все то же, что всегда: сначала на всей территории Сирии должно быть установлено перемирие, а потом народ Сирии решит, в какой стране он хочет жить.
Господин Путин, видимо, и в самом деле был не против того, чтобы президент Финляндии считал себя причастным к процессу урегулирования в Сирии и с этим чтобы жил.
На пресс-конференции финских журналистов заинтересовало, зачем Россия и Китай проводят учения в Балтийском море.
— Наши военные просто шлифуют свое мастерство,— доходчиво объяснил господин Путин.
Финский президент неожиданно поддержал его.
— Конечно, учения надо проводить в разных условиях! Пока мы живем в мире, где существуют армии, мы должны понимать, что они должны тренироваться! — добавил нейтральный президент нейтральной, как известно, Финляндии.
Вопрос, в котором содержался намек на отношение к санкциям, не воодушевил Владимира Путина:
— Наша задача заключается в том, чтобы обходить риски, купировать их… Этому была посвящена и сегодняшняя встреча…
Господин Ниинистё и вовсе сделал вид, что не понял вопроса (а скорее всего, и правда не понял):
— В мире существуют такие факторы, которые действительно угрожают странам. Изменения климата, миграционные потоки, войны… Но я верю в диалог!..
Похоже, это единственный человек, который в него и правда еще верит.
А скорее всего, пошутил.
Журналист американской телекомпании CNN спрашивал, разумеется, о вмешательстве России в американские выборы, об ужесточении санкций…
— Вот вы сидите в своем офисе,— добавил он лирики в следующий свой вопрос,— и сожалеете ли вы, что был такой день, когда господина Трампа избрали президентом США?
Владимиру Путину было скучно.
— Что касается избрания,— почти машинально проговорил он,— то это не наше дело, а дело американского народа, и не нам давать оценки этому выбору… А что касается расследования о вмешательстве в выборы, то я не считаю, что это расследование. Расследование предполагает изучение всех обстоятельств… А мы видим только нагнетание антироссийской истерии… И очень жаль, что российско-американские отношения приносятся в жертву решению внутриамериканских политических вопросов…
Повторяю: Владимир Путин произнес все это совершенно, казалось, не задумываясь, и пока переводчик переводил на финский и звучал следующий вопрос американцев, даже что-то начал рисовать в своем блокноте, что-то там штриховал такое…
— Жалею ли я об ухудшении этих отношений? — так же холодно говорил он.— Могу дать прямой ответ: да, жалею…
Впрочем, человек, который и правда о чем-то жалеет, не должен выглядеть как человек, которому уже давно все равно.
— Но мы знаем,— добавил президент России,— что у нас в США много друзей (а вот это было зря: теперь факт влияния России на внутриполитическую обстановку в США можно будет считать, видимо, наконец-то доказанным).
Надо сказать, что корреспондент CNN, которому, как и остальным, был положен один вопрос, задал их уже три и продолжал задавать. По-человечески это было понятно: журналисты CNN, которым отказано в брифингах с участием Дональда Трампа, соскучились, наверное, хоть по какому-нибудь живому президенту, а тут их было к тому же сразу два.
И журналист CNN спросил, считают ли они, что санкции против России должны быть ужесточены (и на какой ответ Владимира Путина он сейчас рассчитывал?) или они разделяют мнение господина Трампа, что надо наладить отношения с Россией.
Конечно, корреспондент, задавая этот вопрос, меньше всего думал о том, как он сейчас выглядит в глазах, например, Владимира Путина. Вопрос предназначался для воспроизведения из телестудии США для большого количества американских зрителей.
Но Владимиру Путину предстояло ответить, и я обратил внимание, что он как-то заинтересовался происходящим: отложил карандаш и даже глядел теперь на американского журналиста.
— Что касается сбалансированности,— вдруг решил ответить сначала финский президент, который, может, решил, что вопрос адресован на самом деле прежде всего ему, и даже, может, не был неправ.— Американская компания задала уже больше вопросов, чем все остальные журналисты, вместе взятые!.. Финляндия выстраивает хорошие, сбалансированные отношения с Россией, ЕС, США, и речь идет о порядке, который нелишне было бы соблюдать и в остальных частях мира: то есть надо понимать друг друга.
Владимир Путин опять, казалось, затосковал и сам говорить ничего в конце концов не стал.
— На саммите НАТО в Варшаве говорилось о необходимости налаживания диалога с Россией,— добавил после некоторой паузы финский президент.— И Ангела Меркель, и Эмманюэль Макрон в последнее время, по-моему, занимались тем же, чем мы сейчас.
Президент Финляндии теперь уже на всякий случай оправдывался за встречу с Владимиром Путиным.
И тут прозвучал вопрос про российский ответ на законопроект об ужесточении американских санкций, и Владимир Путин опять, такое впечатление, приободрился.
— Что касается трансграничности американского законодательства, то я говорил об этом давно, еще в 2007, по-моему, году, в Мюнхенской речи…— произнес российский президент, начиная свою Савонлиннскую речь.— Мы никогда с этим не соглашались и соглашаться не будем. Законопроект, конечно, видели!.. Если то же самое произойдет в данном случае (то есть, не дай бог, случится трансграничность.— А. К.), то это будут действия с отягчающими обстоятельствами и с особым цинизмом!
Вот наконец-то прозвучали слова, которыми журналистам следовало дорожить.
— Потому что,— продолжал Владимир Путин,— это явная попытка использовать свои геополитические преимущества в конкурентной борьбе, в том числе за счет своих союзников!
Было бы, впрочем, странно, если какая-то страна, обладая геополитическими преимуществами, не пыталась использовать их в конкурентной борьбе. И попытка Владимира Путина настроить союзников против обладателей этих преимуществ не выглядела убедительной: те, кто хотел быть настроен против, и так уже были настроены, без посторонней помощи тех, кому прежде всего не мешало бы помочь.
— Мы еще не видели,— продолжал Владимир Путин,— окончательного варианта, поэтому окончательного мнения у нас тоже нет, но мы же видим, что в течение длительного времени нас пытаются провоцировать: то дипломатов выслали, то дипломатическую собственность отторгли, что вообще… ни в какие рамки не укладывается… Да и санкции незаконны с точки зрения международной торговли, с точки зрения ВТО… Но мы, как вы знаете, ведем себя сдержанно и терпеливо. Но в какой-то момент нам придется отвечать! Невозможно терпеть бесконечное хамство!
Владимир Путин вдруг потерял и сдержанность, и терпение.
— Когда и какой ответ будет,— закончил он,— зависит от того, каким закон выйдет, который обсуждается уже в американском Сенате…
Он таким образом дал понять, что месть будет страшной, но предоставил Соединенным Штатам шанс спастись от возмездия. Так что теперь судьба Соединенных Штатов Америки в их собственных руках.
Владимир Путин и Саули Ниинистё на старинном кораблике отправились, видимо, с облегчением в город, чтобы посмотреть «Иоланту», с которой на празднование независимости Финляндии сюда приехал Большой театр. Там у слепой девушки, как известно, в какой-то момент открываются глаза.
Причем сразу на все.
(Андрей Колесников, Савонлинна)
я обожаю нашего президента)
